Почему-то принято считать, что логикой Кант предметно не занимался. Занимался: в докритический период логика была одним из профильных предметов, которые читал молодой приват-доцент, а в конце жизни, когда прусский король запретил ему касаться вопросов о религии после публикации трактата «Религия в пределах только разума», он опять вынужден был вернуться к систематическим лекциям по логике и даже оставил после себя обширный компендиум замечаний по курсу. В целом Кант прочитал курс логики не менее 55 раз, в течение 82 семестров, с 1755 по 1796 год. Фундаментального вклада в классическую логику он действительно не сделал, хотя и пытался уточнить лейбницевскую трактовку закона достаточного основания. Но, возможно, логике еще предстоит открыть для себя Канта, погружаясь в хитросплетения его новаторской мысли.
Особенно богат для логических исследований период перехода от его естественнонаучной проблематики к критической.
В работе 1763 года «Единственно возможное основание для доказательства бытия Бога» Кант очень своеобразно интерпретирует проблему соотношения возможности и действительности. Согласно господствовавшей в то время лейбницианской традиции, понятие возможности первично, а понятие действительности — вторично; иными словами, действительность — это одна из реализовавшихся возможностей. Эта идея лежит в основе всей классической математики: математика описывает возможное, а действительное выбирается как одно из возможных. Кант прежде всего делит возможность на логическую и реальную: для того чтобы иметь какую бы то ни было возможность, нужно иметь действительность. С этой точки зрения идея возможности теряет своей приоритет. Возможное есть перекомбинация действительного; перекомбинация действительного и дает нам идею возможности. Собственно, в этом логическом примате действительного Кант и видит «единственно возможное основание» для доказательства бытия Бога: разложив априорное понятие бога до его действительности как безусловно необходимой, он затем пытается строить апостериорное суждение о нем.
Дело в данном случае не в теологических мотивах его рассуждений (тем более, что позже сам Кант в «Критике чистого разума» указал на недоступность для научного познания такого рода идей разума), а в том, что кантовский подход меняет саму парадигму соотношения возможного и действительного, понятийный строй логического анализа. Он открывает дверь в более сложные и эффективные неклассические семантики. Сегодня такой подход прочно условен математическим интуиционизмом и считается одним из самых перспективных в логической науке.
Далее, в работе 1762 года «Опыт введения в философию понятия отрицательных величин» Кант ставит вопрос о методе философии и методе математики. Он возражает против понимания философии по аналогии с математикой, поскольку, с его точки зрения, это не дает ожидаемых результатов, но очень настойчиво подчеркивает важность применения методов математики к философским проблемам; таким же образом дело обстоит и с естествознанием — оно не должно строиться по методу математики, а должно применять математику. Кант строит интересную программу проецирования в философию и естествознание учения о положительных и отрицательных числах, к тому времени прочно вошедшее в математику. Ее перспективы совершенно не исчерпаны до сегодняшнего дня, хотя на практике они «слепым методом» используются очень часто. В этом плане достаточно напомнить оперирование в визуальном дизайне «выворотками», когда выделяется один цвет, затем выделение инвертируется, а все остальные цвета удаляются. Это прямо наглядное применение логических законов.
Литература:
Брюшинкин В. Н. О логических ошибках в кантовской таблице суждений // Кантовский сборник. Калининград. 2008. Вып. 2. С. 7–22.
Михайлов К. А. Теоретическая философия Иммануила Канта и современная логика. М., 2018. 352 с.
Смирнов В. А. Иммануил Кант и современная логика // Кантовский сборник. Калининград. 1989. Вып. 1. С. 51–58.
Смирнов В. А. Теория логического вывода. М. 1999. 318 с.